На недавно состоявшейся конференции «Дизайн и технология», что проходила в гавани в рамках форума «Российский промышленник», царила атмосфера непринужденного, приятного дизайнерского междусобойчика: промышленников, как водится, в зале не было, и дизайнеры рассказывали друг другу о своих достижениях, преимущественно, на ниве учебного дизайна, демонстрируя впечатляющие фантазии студентов на темы различных индустриальных объектов. Параллельно с мотивом высокой миссии профессии и успешности учебного дизайна, звучал и иной, столь же традиционный рефрен: надо донести до недоумков в партии и правительстве, что необходимо возрождать промышленность и срочно принимать решения о развитии дизайна. А также втолковать недальновидным промышленникам - что без дизайна-де современное отечественное производство существовать не может, если хочет быть на уровне мировых требований к продукции и конкурировать в мировой экономике.
Слушал я эти речи, слушал, и начал задумываться: уж не перенесся ли я на машине времени лет на сорок назад — ведь уже тогда я постоянно слышал на наших профессиональных сборищах подобные «плачи Ярославны». Да вроде нет: и знакомые физиономии сильно постарели, и на мониторах мультимедийные презентации крутятся, в новейших программах замешанные. Откуда же и сейчас это вечная неизбывная наивная позиция, что нас окружают сплошные идиоты, не понимающие азбучных истин, давно ставших общим местом в практике развитых стран? Что это за паноптикум у нас такой, что кого-то надо агитировать за дизайн, несмотря на то, что он каждого окружает в личном быту сплошной плотной атмосферой (хотя бы и в зарубежном исполнении)?
Ну, скажем, сорок лет назад у нас для апелляций наверх были кой-какие основания: все, что происходило, делалось по команде идеологической надстройки, неважно, сходились ли эти веления с законами реальной экономики, нуждами и культурными потребностями людей. Если постараться, можно было что-то протащить «наверх», пробить постановление». Собственно и дизайн у нас возник по приказу Хрущева, и творческий союз — по разрешению ЦК. Плановой промышленности этот дизайн был нужен как букет в анусе: « — план увеличат — а как внедрять?!!» Народ ничего слаще морковки не видел в закрытой стране повального дефицита, к чему заводу ломать голову над чем-то новым, осваивать технологии? Да и другое — правда: дураков и некомпетентных партийных карьеристов у власти было предостаточно, тех, кому все надо было разжевывать, чтоб дошло. К тому же, дизайн как ведущая рыночная сила в середине ХХ века только набирал вес в мировой экономике; его роль и позиция в цивилизованном обществе были дискуссионными, пропаганда его имен и достижений была актуальна и в цивилизованных странах.
С тех пор на земле прошла эпоха. Отшумела в мире вторая промышленная революция, выдвинув на повестку дня новые высокие технологии и сделав наукоемкие, интеллектуальные процессы ведущей силой производства. А потом развитые общества вступили в постиндустриальную фазу развития.
Россия все это проспала, но и она — уже не та. У власти — капитал, правят законы экономики, а не догмы идеологии. В правительстве, по преимуществу, образованные люди — верхушка осознает, что распродажи природных ресурсов надолго не хватит и надо диверсифицировать экономику. Но как? Пока на рубль затрат прибыль в нефтегазовой промышленности в десятки раз выше, чем в венчурной экономике — деньги инвесторов в создание новых производств на базе передовых технологий не потекут, а возможные бюджетные вливания — лишь капля в море. А когда и если потекут инвестиции, то в глубокую переработку сырья и в прорывные технологии. И это, по-моему, правильно. Так что производство средств потребления — Мекка промышленных дизайнеров — едва ли займет у нас заметное место: тут конкурировать с убежавшим вперед миром — бессмысленно, даже будучи в ВТО.
Отсюда — первое напутствие тем дизайнерам, кто зовет и ждет в партнеры толпы российских промышленников — не обольщайтесь: они в обозримом будущем так и останутся жалкими кустиками в пустыне нашей экономики. И тем более, не агитируйте их «за дизайн» — у них другая экономическая ниша и другие приоритеты, нежели конкуренция с развитыми мировыми брендами.
Тезис второй: Для развития промышленного дизайна в ХХI веке промышленники вообще не являются партнерами или объектами интереса. Глобализация экономики привела к тому, что компании развитых стран, владеющие капиталом, ноу-хау и интеллектуальным продуктом, сосредоточили в своих руках дизайн, технологическую разработку промышленного продукта и выпуск документации, сбрасывая промышленное производство в отсталые регионы планеты. Выгоды обоюдные. Примеров миллион — их каждый увидит, вскрывая упаковку товара известного бренда, скажем, Philips или Armani, и увидев в уголке скромную надпись made in China.
В качестве наглядного примера соотношения национального промышленного дизайна и интернационального производства, приведу ИКЕА. Небольшое производство середины ХХ века на дрожжах послевоенного шведского социализма и покупки принципов ХАБИТАТа (для сторонних читателей — это первая в мире система продаж потребительских комплексов для дома — «образа жизни», придуманная и раскрученная по миру британским дизайнером и предпринимателем сэром Теренсом Конраном), стало ныне транснациональным гигантом, торгующим на основе франчайзинга в 300 комплексах, размещенных в 35 странах. И хотя холдинг базируется в Нидерландах, фонд — в Дании, а права на интеллектуальную собственность вообще зарыты на Антилах, миссией компании является производство экономной и рациональной массовой потребительской модели шведского быта, сконцентрированной в предметности шведского жилища. А проводником этой идеологии, как вы уже догадались, является шведский дизайн.
Мы закупили в ИКЕА стулья на колесиках для компьютерного класса. Дизайн — шведский, производство — Румыния (дрянное, кстати). Приобрел я диван ИКЕА на дачу. Шведский дизайн и инжиниринг, но отличный и чисто сделанный металлокаркас произведен в России, чехлы — во Вьетнаме, подушки — в Китае. И так — любой их товар. Нетрудно представить, что для выпуска у себя многих тысяч наименований промышленных товаров только для ИКЕА, маленькая Швеция должна была бы превратиться в сплошное заводское здание, а себестоимость продукции бы удвоилась. А так — более 1000 компаний в полусотне стран куют продукт Икеа без всякого ущерба для шведской или там нидерландской экологической обстановки.
Чего не хватает России, чтобы включиться в мировую кооперацию не на правах «отверточного» производителя, а как производителя идей, ноу-хау, дизайна? Прежде всего — вложения в это частного капитала. Пока покупка футбольного клуба — интереснее. Но и рациональнее.
Задумай некто разрабатывать ё-диван, ё-торшер, ё-пылесос и другое ё-моё, он непременно столкнется с отсутствием обширного рынка квалифицированного менеджмента, интеллектуального конструирования и дееспособного дизайна. Ибо наше образование хронически не способно выпускать в массе компетентных и талантливых специалистов для современного конкурентного рынка труда. Опутанное тысячей идиотских регламентаций министерских чиновников, несущее бремя опыта внерыночных отношений в закрытой стране, не имеющее достаточных средств для длительных стажировок и покупки носителей современных знаний (в том числе и для приглашения профессуры из-за рубежа — это же не футбольные легионеры), наше образование влачит жалкое местечковое существование. Промышленный дизайн — не исключение. Мы радуемся сами себе.
Наш педагог дизайна пока может дать то, что он знает и умеет сам. А это, в основном, сводится к художественно-образной и композиционной муштре студентов, знанию элементарных основ традиционного промышленного производства. Скажем, это немало, но не все. Система и методы обучения, раскручивающие способность к самостоятельному фонтанированию идеями, что составляет в конкурентной среде основу успешного существования дизайнера и ядро его обучения, у нас в России не развиты.
Так что случись такая беда — начни бизнесмены вкладываться в создание конкурентных промышленных товаров (еще раз: в создание, а не в производство, которое нам малоинтересно), не факт, что они не станут завозить дизайнеров из-за рубежа, уступающих нам во всем, кроме способности эффективно работать в команде над созданием сумасшедших идей для нового инновационного продукта. А нашему-то аутсайдеру опять достанется охмуренный дизайнерской пропагандой невзыскательный российский промышленник для «оформления» его монстров.
Итак, выбирать путь нам. Или бить в барабаны и плакать в жилейки (это не описка, не «жилетки». Стоны о необходимости признать нужность промышленности и важность дизайна напомнили мне звуки заунывной национальной мелодии). Или работать над собой, чтоб быть готовыми к грядущим переменам.
А.Мещанинов
